В знак уважения сенсею Тсунеоши Огура от Роланда Хаберзетцера

Сенсей Тсунеоши Огура был неподражаемым виртуозом японских боевых искусств, а именно истинного карате, начиная со Второй мировой войны. В период с 1973 по 1985 гг. он провел множество учебных семинаров во Франции. Следуя традиции мастеров своего дела, как руководитель японской и международной организации карате (Гембукан), он в 1973 году от своего имени присвоил нескольким людям высокие мастерские звания. В частности, Пьеру Портокарреро, Анри Пле и мне.

Память Будо.

Сенсей Огура скончался в мае 2007 года. Вместе с ним мир покинула большая часть наследия Будо, особенно касающаяся карате-до. Мастер Тсунеоши Огура, О-сенсей Гембукан из города Кофу (префектура округа Яманачи), 10 Дан карате-до, окончательно покинул мир Будо после быстрого ухудшения состояния здоровья. Сенсей Огура страдал от продолжительной болезни, которая медленно, но верно ослабляла его, и, практически, превратила в тень того, кем он был раньше – человека наполнявшего всех вокруг нескончаемой энергией. Знать, что непоправимое всё равно произойдет – шок, даже, несмотря на то, что я это предполагал с момента моего последнего визита к нему в конце прошлого года. Очень тяжело знать, что грядет утрата выдающегося человека. Я никогда ни от кого не скрывал, что его присутствие, начиная с нашей первой встречи, привело мое карате, мою жизнь к “Тенгу-но-Миши”. В знак уважения к человеку, которому я без колебаний давно подарил свое доверие, который не дал мне остановиться тогда, когда я хотел прекратить заниматься карате, я решил следовать далее этим путем, и который стал для меня своим с моего 15-тилетнего возраста.

Невозможно вспомнить всех тех, кого он учил, тех, кто с энтузиазмом следовал ему во Франции, в Европе, в Центральной Америке. Тем не менее, он отдал столько себя, вернувшись в нашу страну в тот момент, когда многие из нас пресыщенные спортом, безнадежно желали чего-то другого. Он вернулся в Париж в 1972 по случаю Чемпионата мира по карате, и Анри Пле, мой первый наставник, познакомил нас. Эта первая встреча стала решающей в пользу моей практики Будо. Летом 1973г я впервые поехал в Японию, где мэтр Огура принял меня на незабываемую стажировку, на которой я встретился с Патриком Бризоном.

Я понял, что нашёл в Кофу корни моей жажды познания и роста, то, о чём я всегда мечтал, будучи на традиционном и истинном “Пути” (До). Я остался верен этому выбору и много раз принимал мэтра Огуру в Эльзасе. Я ему представил своих учеников, которые приезжали в Японию, посещал его сам до апреля 2006, момента, когда он дал мне право преподавать мое направление в боевых искусствах.

Окинавец по матери, выходец из благородной семьи, уходящей корнями в эпоху знаменитого Такеда Шинген по отцу, он был близок со старыми Мастерами, посещал их, и практиковал с ними до того момента, как смог пойти своим путем: от Сакагами Рюшо до Матаеши Шинпо, пройдя школу Кенва Мабуни (от которого он получил часть архивов, большей частью копии Бубиши). Он был близок с Гогеном Ямагучи, “котом” стиля Годжу-рю, с Гима Макота, который был первым человеком, получившим чёрный пояс от Гичина Фунакоши, отца старого Шотокана. Мэтр Огура изучал китайские боевые искусства, особенно стиль Журавля в Фукене (Пай Хао Цуань), Кендо и Иай-до Омори-рю под руководством сенсея Накаяма до 5-ого Дана. Священный Шинто, посвященный в этот сан в Шингоне (там он получил эзотерическое образование, будучи членом узкого круга) во времени своего уединения среди Ямабуши (он входил в школу Нин-Дзюцу Кога-рю Фуджита Сайко), друг последних живущих мастеров карате и кобудо, изящный каллиграф, он был одним из последних хранителей устных и письменных источников, ведающих о техническом и историческом развитии искусства “голой руки” (Тоде). Объём его знаний в областях традиционного военного искусства, в общем, и частном, был действительно необъятным.

Необъятная харизма

В 1944 году мэтр Огура создал в Кофу своё Доджо, Гембукан, позднее, в годах 1970-х Кокусай Карате-до Кобудо Шинко Кекай (Международную конфедерацию Карате-до и Кобудо), дело которой он пытался распространить в мире. В качестве основы своего образования, параллельно с многочисленными Кошики-ката, большей частью взятыми из корней Годжу-рю, он поставил серию из шести Фукю-ката, где была возможность согласованно тренироваться с партнером (двумя – Футари-бункай, тремя – Сан-нин-бункай, пятью – Го-нин-бункай). Это на первый взгляд может показаться простой идеей, но, на самом деле, оно является реальным отражением классической манеры Бункай. В том же духе он публикует журнал “Шин Карате-до”. Человек, который вызывал к себе различные чувства. Он был иногда спорный, такой, как все люди того времени. Иногда его обезоруживающая наивность, его немыслимая милость, его доброта, которыми, бесспорно, проникался каждый априори, его желание хорошо делать свое дело, даже ценой нескольких вывихов, и твердость, которую ждут от “Мастера” (что некоторым нравится больше всего), могут быть поняты как слабость, которой воспользовались, чтобы насмеяться. Его визиты во Францию спровоцировали полемику среди некоторых персон, руководителей федераций о том, что он оскорбил идеи высокой и сильной позиции карате в спорте. Он расстроился: Он не был от этого далек. И у него было понимание позиции этих людей, но на фоне жалости к ним…

Мэтр Огура был из тех, кто был сделан из глыбы. Он брал свой посох странника, чтобы вещать добро с харизмой, вызывающей всеобщее восхищение. Конечно, нельзя ему следовать во всем, воспринимать его буквально. Иногда восточный мистицизм принимал такие размеры, что это могло задеть наш картезианский дух. Иногда можно было почувствовать то божественное вдохновение, ту силу, которая беспрестанно его толкала вперед. Это была его сила, его вера в самого себя. И она не имела целью только развитие Человека в мире. Чего, на мой взгляд, уже достаточно, чтобы быть достойным уважения. Наши мнения не всегда совпадали, и мы спорили жестко и страстно. Кроме всего прочего, оставалось замечательное настоящее, носитель Традиций, одна из последних связей прошлого и настоящего, свидетель, живой архив, который умел делиться и отдавать. Занятия с ним действительно обретали смысл. Ушёл замечательный учитель. Я пока далёк от идеи сотворить икону. Но я могу свидетельствовать о силе ауры, которую имел этот японец. Он приближал меня к настоящим Мастерам Будо, часто порой мифическим образом (к примеру, эта неожиданная встреча с Сенсеем Гима Макото в 1982 году).

Он выходил на дорогу, пройдя через дом у подножия монастыря у горы Святой Одили, скалы и старые камни которого он так любил, и я чувствовал, как его КИ вибрирует с безумной энергией этого священного места. Там, где мы каждый последующий раз поднимались, как первый, там, где я был безмерно горд сопровождать этого маленького человека такого “наполненного”…

Для нас, Сенсей Огура не имел возраста. Нам казалось, что, чтобы иметь столько знаний, нужно было бы прожить несколько жизней. В том смысле, что он всегда был мудрым “старцем”, но никогда не “грустным мудрецом”. Так он любил жизнь. “Ты и я, мы принадлежим цветам сакуры в саду Гембукан. Зацветая, необходимо подумать о том, что мы разлетимся, чтобы пропагандировать Карате-до”, пели мы с ним в беззаботном 1982 в маленьком винном ресторане в тени собора в Страсбурге. Иногда его спрашивали о чувствах, которые вызывают те, кто не доверяет его силе. С едва заметной улыбкой он отвечал: “Чем больше сильных веток у дерева, тем сильнее в них воет ветер”.

Это было время силы, восторга, радости. Различные шутки чередовались с практикой строгости и энергичности. Бушующая энергия Мастера, захлестывала нас до предела. Затем пришло время боя, который он проиграл. В процессе 1987 года, над одним из величайших преступников японской войны (занявшим в последствии высокое общественное положение, неприкосновенное в международной федерации, и имя которого я милосердно умалчиваю), армия его адвокатов разрушила мэтра Огуру, в прямом и переносном смысле этого слова. Доджо Гембукан был покинут всеми. Ушел даже Семпай, не желая быть скомпрометированным. Я пытался отговорить Мастера от этих самоубийственных прямолинейных действий. Но он надеялся, что правосудие восторжествует. Я им восхищался, и любил за это мужество. Кувшин из глины против железного котелка. Немного позже с ним случился первый приступ, приведший к коме, из которой он вышел уже сильно ослабленным физически, но его дух оставался живым. Он предпринял колоссальные усилия, начал снова начать работать над собой, но его КИ уже угасала. Его Гембукан уже не восстановился. И мы ничем не могли помочь ему в этом испытании:

Оставленный след

Близкие никогда не забудут его силу, его страсть, его смех и его “святой гнев”, его знание Пути, людей, которых он сделал, стили, которые он разработал. Лично я, никогда не смогу забыть то доверие, которое он мне оказывал на протяжении 35 лет, поддержку, которую он оказал моему “Centre de Recherche Budo” с начала моей борьбы в 1974, прогрессу моих учеников. Это было большой радостью и привилегией быть знакомым с мэтром Тсунеоши Огура. С его уходом исчезла память. “Энциклопедия” была разрушена. Её нам не хватает. Карате-до обеднело, несмотря на те воспоминания, которые сохранили некоторые западные Семпаи мэтра. Видение боевого искусства, не сохраненное для народа, эпоха, организация, которая проповедует человеческие ценности и мир, чувство, с которым я вспоминаю нашу первую встречу и следующие 30 лет я назвал “Путь Тенгу”, получив разрешение от своего учителя. Он оставил вдову и двух сыновей Хиратсуне и Хисанори. Последний уже накапливает энергию Гембукана, следуя стопами своего отца в тонкой технике, но пока не имея той харизмы. Время идёт неумолимо, напоминая нам о непостоянстве вещей. Сенсей Огура несомненно стал частичкой Духа природы, о котором он так часто вспоминал! Тенгу из храма Курама-дера (куда он меня привел достаточно давно для того, чтобы пропитать меня духом времён воина Минамото Йшитсуне) непременно проводили его в последний путь.

Говорят, что время стирает всё. И ещё быстрее воспоминания того времени, когда всё это происходит, где всё изменяется слишком быстро: Конечно, ничто не вечно, кроме Пути. Хуже, если люди, даже очень сильные, заканчивают все в один день, рассыпаясь как “пыль на ветру”. Воспоминания о них, по крайней мере, должны питать тех, кто продолжает их путь. Говорят, что человек умный запоминает половину того, что он слышит, а человек мудрый знает, о какой половине идет речь, Мастер Огура был одним из тех людей, которые меня, каждый на свой манер, учили узнавать эту половину, чтобы уметь распознать то, что для меня в моей жизни уготовано путешествие к истине. В моём Доджо всегда висит красно-белый пояс, которые Ямагучи Гоген (1909-1989) (10 дан Годжу-рю) повесил для своего ученика Огура, получившего титул Шихан, и которые последний передал мне, как свидетельство доверия, и, в свою очередь, присвоил мне этот высокий титул. Как это можно забыть? “Kyu Do Mu Gen” (Следуй своим Путем не останавливаясь). Отныне, это будет без Вас, Мастер Огура. Спасибо за Путь рядом с Вами. От имени всех Ваших учеников. Тех, кто Вас вспоминает и тех, кто уже не вспоминает, или не хочет вспоминать: Вы знали, что таковы люди. Теперь Вы можете найти покой. Вы не сможете теперь больше передать нам свою энергию! ДОМО АРИГАТО ГОДЗАИМАСИТА, О-СЕНСЕЙ. Как ветер может ещё долго колыхать ветви больших деревьев, так ни об одном из ваших уроков я не перестаю думать никогда…

Роланд Хаберзетцер